Можно сказать, что отношение Толстого к своим последователям было неоднозначное. Конечно, его крайне интересовала жизнь общин, он всячески помогал и способствовал росту и развитию таких организаций. Но свою личную причастность к общинам и движению Лев Толстой отрицал категорически. Он говорил, что глубочайшей ошибкой является признание его руководителем и начинателем толстовства. По записям, сделанным в его дневниках, можно судить, что сам он не считал себя учителем и проповедником, он всего лишь выражал свои мысли, которые чудным образом совпадали с потребностями и мыслями других людей.

Единственным обществом, к которому причислял себя Толстой, было, по его словам «сообщество Божье», в которое вхожи все люди на Земле, без исключения.

Государство Лев Николаевич Толстой отрицал как насильственную организацию жизни, не дающую никакой свободы мысли, действия и самосовершенствования. По его словам, в государстве отсутствует любовь к ближнему и единение людей на основе этого прекрасного чувства.

Любая форма государственного строя, будь то капитализм или иное устройство, по словам Толстого, основана на насилии, физическом наказании и устранении и, как минимум, на экономическом принуждении. Ни о какой любви к человечеству и усовершенствованию себя в подобных условиях не может быть и речи.

Смена капитализма на социализм, в глазах Льва Николаевича, была возможна в этом мире лишь как смена одного насильственного режима на другой. По его мнению, настоящая свобода и идеальный строй государства – это когда люди добровольно работают друг на друга, не из обязательств, а из желания помочь соседу. Именно подобные общины он считал идеальным устройством жизни, и именно их стали создавать его последователи, отрекаясь при этом от правил, установленных государством. Подобное положение вещей не устраивало церковь и чиновников, что и приводило к гонениям на толстовцев.