«Народ» у Толстого это и трудовая масса, тот люд, на котором держится производство и земледелие, именно на таких людях крепнет Россия. Второе значение этого слова в трактовке Льва Николаевича – это исторически сложившаяся общность людей, связывает их одна земля, одно дело, один язык или что-то еще, этому подобное. «Война и мир» дает нам образ народа не только как образ положительный, вовсе нет. Народ в этом романе – это единство разных людей, причем разных как по социальному статусу, так и по нравственному воспитанию.

Право называть себя «народом» Лев Николаевич Толстой даровал лишь рабочим массам, обычным крестьянам, трудягам. Но сделает он это позже, после того, как переосмыслит всю свою жизнь и поменяет для себя кардинально такие понятия, как «мужик» и «барин». В романе на новое мышление писателя нет и намека.

Льву Николаевичу Толстому одни из героев его романа явно нравятся, а других он открыто презирает. Причем нелюбовь свою к тому или иному герою Лев Толстой может выразить лишь однажды, коротким словом, но мы уже понимаем, что персонаж не симпатичен автору.

Среди тех героев, которые не нравятся Толстому, можно отметить, например, Элен, дочь Василия Курагина. Он описывает ее медленно, повторяя одни и те же слова, и сама девушка предстает перед нами как существо скучное, одинаковое и не интересное.

Описав лишь выражение лица Василия Курагина, Лев Толстой дал нам понять свое к нему отношение. « …Со светлым выражением плоского лица…» мы понимаем, что здесь автор испытывает чувства иные, добрые, персонаж ему симпатичен и он «подсвечивает» его изнутри, добавляя красоты духовной неказистой внешности.

Отрицательных героев романа Лев Толстой описывает иногда с тонкой, едва уловимой иронией.

Книга «Война и мир» переведена на все языки мира, ею восхищаются до сих пор. Мастерство автора, его тонкое психологическое чутье и потрясающий слог не оставляют равнодушных нигде в мире. Как только издание появилось на Западе, публика там была шокирована тем, что подобный роман создан именно в России. Лев Николаевич Толстой заставил говорить о себе весь мир, хотя своими главными книгами считал произведения религиозного толка, а вовсе не роман-эпопею «Войну и мир».