Свои мысли Лев Николаевич Толстой в ответе обер-прокурору Победоносцеву сформулировал достаточно ясно и четко, сказав, что считает свое отрешение от церкви, которая лишь считается православной вполне справедливым и правильным. По мнению историков, да и современников Толстого, одного подобного высказывания вполне достаточно для того, чтобы с определенной долей уверенности сказать, что членом православной церкви Лев Николаевич Толстой себя не считал.

Да и в определении Синода нет именно такой формулировки, что его отлучили насильственно, в наказание. Нет, и там также говориться, что Лев Толстой именно «отпал», сам ушел от православной веры, от церкви и от всего, что связано с этим в классическом понимании.

По словам самого Льва Толстого, он полностью отвергал существование Троицы, грехопадение первого человека и называл само церковное учение ложью вредной и крайне коварной.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения Синода, стал роман «Воскресение», где Лев Толстой крайне ядовито и негативно описал таинство Евхаристии. А тем, кто недоволен отсутствием креста на могиле Льва Николаевича Толстого, стоит знать его мнение на это счет. Он писал, что сам отходит от церкви и желает, чтобы над могилой его не было никаких общепринятых молитв и заклинаний, а также просил, чтобы к нему не допускали священников и прочих церковных служителей. Он просил убрать и забыть свое тело, поступить с ним именно так, как поступают с вещью более не нужной.

Но это не мешает его почитателям обращаться к служителям современной церкви с просьбой вернуть Льва Николаевича Толстого в лоно церкви. Конечно, у нас в стране посмертные реабилитации, как государственные, так и церковные, являются делом вполне привычным. Но, возможно, именно историю с отлучением Льва Николаевича Толстого стоит сделать исключением? Понравилась бы самому писателю данная реабилитация, крест на могиле и молитвы за усопшую душу?